[float=left][/float]На рассвете  мне особенно жаль, что я живу не в старой части города. Должно быть это восхитительно - созерцать, как солнечные лучи медленно поглощают глубокие ночные тени и ласково касаются гладких камней старой брусчатки... как они покрывают их золотым блеском, позволяют им впитывать своё тепло, а затем нежно перебираются на стены маленьких домов и заглядывают внутрь через множество окон с кружевными тюлями, чтобы разбудить жильцов, сладко тонущих в мире своих волшебных грёз. Я думаю об этом каждое утро с тех пор, как поселился в Берне, в тихом спальном районе под прекрасным названием Ленггассе-Фельсенау на северо-западе города. Хах, мне даже не верится, что с тех пор прошло уже больше четырёх месяцев, а я всё ещё до конца не разобрал коробки с вещами! Словно ещё верю, что я здесь не на долго. Но вот уже второй сезон я с рассветом пью на балконе свежесваренный в новенькой блестящей турке крепкий кофе и любуюсь тем, как солнечные лучи проникают в мою крохотную квартирку через густые кроны высаженных вдоль дороги деревьев. Это ли не знак - приобретение новых привычек? В Рейкьявике со мной такого не было, хотя я прожил там больше года, заворожённый его столь близкой моему сердцу северной красотой. Не случилось этого ни в Онтарио, где я жил до него, ни в Дублине, ни в Кардиффе, могло, конечно, в Лондоне, но, к счастью, я пробыл там всего неделю. А потом, как на карусели, закружили мои поездки в Делфт, Гент, Шарлеруа, Париж, Гренобль... именно оттуда мы с Вилле и махнули в Берн, на его родину, о которой он так много рассказывал мне во время наших умопомрачительных странствий по Франции и постоянных дегустаций дешёвого вина. Как оказалось, мы с ним оба перекати-поле - наверное потому и сдружились, хотя кроме страсти к путешествиям и страданию фигнёй у нас мало с ним общего. Но Вилле пообещал мне, что я влюблюсь в Берн и захочу осесть в нём навсегда - устроюсь на работу, женюсь, заведу детишек! Что ж, именно благодаря этому засранцу я и торчу на этих двадцати с немногим квадратных метрах пятый месяц, забывая переворачивать страницы календаря и покупать свежее молоко. И, чёрт подери, именно здесь, не смотря ни на что, я так невероятно счастлив! В этой маленькой полупустой квартирке, на крохотном балкончике третьего этажа, с чашкой дешёвого кофе и таким тёплым, таким невероятно светлым пейзажем за окном, почти всё время залитым солнцем, которым я особенно люблю полюбоваться лишних пол часа в субботнее утро.

[float=right][/float]Мои выходные больше всего преобразились за счёт множества новых привычек. Теперь я не только пью кофе на балконе с первыми лучами солнца, но и завтракаю вне дома - могу себе это позволить после небольшого продвижения по службе, о чём думаю каждый раз, с гордостью глядя на счёт из кафе в центре города. Конечно же, завтракаю я именно там - на фоне живописных домиков, утопающих в бесконечно прекрасной, шелестящей зелени и ароматнейших бархатных цветах, а по другую сторону - высоченные каменные мосты, возвышающиеся над рекой Ааре. Правильно она называется Аре, но все местные, в том числе и Вилле, всегда очень мягко протягивают первую гласную, к чему я успел привыкнуть и теперь поступаю также. Ааре - всего одна лишняя буква так тонко выражает всё восхищение и нежность, какие испытывают в адрес прекрасного лазурного потока, окружающего город, местные жители и подобные мне иностранцы! И я тому не исключение, потому, конечно же, уподобляясь местным, стараюсь как можно легче протянуть "а" в беседе, смакуя этот звук, будто сладчайший мёд на языке. Хм, в этом городе мне хочется смаковать совершенно всё - даже лишнюю букву в названии реки. Я наслаждаюсь этим, впервые за многие годы своей жизни я наслаждаюсь всем, что меня окружает и не только в самые удачные дни - что уж говорить за лучшие? Пускай и дорога до старого города, которую я проделываю пешком в июльском зное, достаточно далека - я всё равно ею наслаждаюсь, не смотря на все мои мучения от жары. Вилле и наши общие друзья часто смеются надо мной из-за этого, так как привыкшие отдыхать в более жарких странах, они считают лето в Берне достаточно прохладным, чего нельзя сказать обо мне, выросшем в холодном климате Аляски, которая может похвастаться лишь настоящими лютыми зимами. Вот и сегодня, неторопливо шагая в тени с бутылкой минеральной воды в руке, которую я осушаю каждые добрые десять минут, мне кажется, что я пересекаю не Берн, а каменную Сахару, с которой сдули весь песок. А на градуснике тем временем всего-то немного за двадцать, чёрт бы их побрал! Стеная от жары, в такие минуты я скучаю не только об апельсиновом соке со льдом, но и о прохладном марте, в котором я приехал в эту страну под руководством Вилле, встречающим меня с лёгкой хитроватой усмешкой у входа в кафе. Само собой, мой, похожий на енота, друг, сверлящий меня ехидным взором, не упускает возможности подшутить надо мной, за что получает от меня дружеское "да пошёл ты".
- Все собрались? - спрашиваю я друга, подкуривая сигарету неподалёку от кафе в аккуратной зоне для курения, куда мы направились с ним сразу, как я пришёл.
- Само собой. И в отличие от твоей старой задницы вовремя. Ждать тебя мы не стали, поэтому девчонки заказали тебе завтрак как обычно, - тяжело выдыхая носом, что Вилли всегда проделывает, когда чем-то недоволен, он с умным видом прячет сигареты в карман брюк и выдыхает в мою сторону плотный клуб дыма. - Опять рассветами любовался, романтик хренов? Стишки ещё строчить не начал? Вообще удивляюсь, как с такими замашками ты тут не тонешь в соплях по какой-нибудь милашке. Пол года здесь почти, вон, даже нашу неприступную Каролину очаровал, а сам до сих пор постоянной цыпочки не завёл. Может с Каролиной замутишь? А то моя мне все уши прожужжала, чтобы я спросил как ты к Каре относишься.
- Атака клуба лучших подружек? Жёстко, - вскидывая брови, удивлённо комментирую я, всё ещё осмысливающий новость о симпатии со стороны Кары в мой адрес. Безусловно, она девушка эффектная, ко всему ещё и с мозгами, но с такой дотошностью и занудностью, которые в сто крат переплёвывают мои, что я и подумать не мог, будто она может испытывать ко мне романтические чувства. Скажем так, для меня это немножко нонсенс, потому я торможу с ответом Вилле, в отличие от меня абсолютно не претендующем на звание романтика.

[float=left][/float]- Ты знаешь.., - я едва успеваю начать ответ, когда вокруг нас раздаются многочисленные вопли. Какофония голосов смешивается в один режущий по ушам отвратительный звук, хуже которого только скрежет шин, резко ударяющих по тормозам автомобилей. Перед нашими взорами ужасная картина проскальзывает всего в одно роковое мгновение, завершающееся пугающим столкновением двух навороченных машин. - Твою-ю-ю ма-а-ать, - ошеломлённо протягиваю я, глядя, как Бэха на знатной скорости влетает капотом в забор, сминая при этом переднюю часть корпуса, как разгулявшийся аккордеон, а ауди.. чёрт подери, ауди и того хуже, прокручиваясь вокруг себя несколько раз, влетает в фонарный столб боком, от чего стекло в двери разлетается убийственно звонким водопадом. Всё происходит настолько быстро и внезапно, что мой мозг не сразу осознаёт случившееся. Глаза, улавливающие до мельчайших подробностей момент ужасной аварии, не сразу обрабатывают информацию о том, что среди наверняка пострадавших не только водители, но и пешеходы, которым требуется незамедлительная помощь. Словно заворожённый, я смотрю на развернувшийся среди тихой улочки хаос, не отводя пытливого взора, стремящегося уловить каждую деталь. И только холодный, требовательный женский голос, зовущий на помощь, выводит меня из шока, из-за которого я не заметил, что так и стою, как истукан, с тлеющей сама по себе сигаретой.
- Сэм! Очнись! Надо помочь! - перебивая женский возглас, орёт мне в ухо Вилли и с силой толкает в плечо. Его крик, доносящийся словно из колодца, вдруг прорывается в мой мозг, и я, откинув в сторону сигарету, кидаюсь бежать на звук женского голоса. - С Вами всё в порядке? - спрашиваю я через несколько мгновений, стоя на коленях около пожилого старика, стонущего от боли. Напротив меня в таком же положении стоит молоденькая девушка, совершенно поразительно сохраняющая спокойствие в такой ситуации. Я неотрывно смотрю в её чёрные, как ночь, глаза, но не вижу в них ни тени страха - только твёрдость и решительность, которым в пору завидовать многим мужикам. - Вы знаете что нужно делать? Возможно, его нельзя двигать. Я не врач, но знаю, что не всегда можно трогать людей при травмах - от такой помощи им может быть только хуже, - на удивление самому себе спокойно твержу я и лезу в карман брюк за мобильным телефоном. Пока незнакомка отвечает мне, я быстро набираю номер и вызываю скорую помощь, после чего кладу трубку и вновь отдаюсь целиком в её  власть. - Говорите, что мне делать.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/db/6a/2503/t426333.png[/icon]

Мне приснился сон граничащий с реальностью
Проснувшись в темноте, вновь оказался в хаосе

[float=right][/float]Весь этот день прошёл мимо меня. Я стал невольным очевидцем не только ужаснейшей трагедии, но и мимолётных не важных событий, чужих вдохов и выдохов, бесконечно долгих часов бессонной ночи вперемешку с краткими мгновениями забытья, даровавшими мне один и тот же чёрно-белый сон...
В памяти только отрывки: вот она кладёт свою руку поверх моей, а вот я уже в своей постели неподвижно лежу и смотрю в потолок, медленно выкуривая одну сигарету за другой. Даже не замечаю, как стремительно пустеет мягкая помятая пачка и наполняется жестяная банка из под кофе. Для меня время остановилось ещё утром - с той поры минуты на электронных часах, кажется, не двигаются вовсе. Я не ощущаю течения времени. Не ощущаю ничего кроме ужасного напряжения, как часто бывает перед каким-то страшно важным событием. Энергия переполняет меня, бурля под кожей мощнейшими потоками, а я всё так же продолжаю неподвижно лежать. Вновь не замечаю, как затекает всё тело. Не замечаю тяжести в лёгких от слишком большого количества никотина. Не замечаю, как начинает рассветать небо. Я поглощён своими мыслями о ней... о совершенно не понятно чем поразившей меня незнакомке. Пять минут проведённых вместе, а я не нахожу покоя. Закрывая глаза и проваливаясь на несколько мгновений в сон, я вновь вижу её - девушку с бесконечно чёрными, как космос, глазами. Она смотрит на меня и её взгляд затягивает в бездну. Я тону в ней, как тонул бы в необъятных водах океана, где лазурные волны с каждым метром глубины становятся всё холодней. Как наяву, я чувствую давление толщи воды, скользкие касания подводных потоков, обволакивающие меня, как кокон, тянущие меня вниз. Где-то наверху я вижу проблески удаляющегося от меня света. Мне не хватает кислорода. Я понимаю, что иду ко дну и тянусь рукой к призрачному сиянию, проскальзывающему сквозь пальцы, но не могу дотянуться - на груди будто могильный камень, который я не в силах сдвинуть. Белоснежные лучи растворяются в чернеющих водах, уносясь от меня всё дальше и дальше. Тело слабеет и не повинуется мне. Последнее мгновение перед тем, как я навсегда закрою глаза. Последнее мгновение... сквозь тьму я слышу чей-то голос. Едва уловимый. Отстранённый. Мёртвые тональности доносятся до меня неразборчивым шёпотом, и я открываю глаза. На часах двадцать одна минута пятого. Когда я смотрел на часы в прошлый раз, они показывали двадцать минут того же часа... двадцать минут вечности.

[float=left][/float] Когда рассвет целиком захватывает мир, я встаю с постели, тушу последний окурок в переполненной банке и начинаю по привычке готовить себе кофе. Сегодня рассвет такой же серый, как и моё вымученное от бессонницы лицо с ввалившимися в глубину черепа глазами. Этот город словно кто-то нарочно лишил всех красок, скрыв солнце за плотными стальными тучами. А ещё вчера небо было таким ярким и даже у мерзкого кофе был какой-то приятный привкус. Я выхожу на балкон с чашкой в руке и смотрю вдаль, на дорогу, что тянется за горизонт. Без всякой инициативы делаю глоток чёрной массы - обжигаю язык, но пропускаю это мимо своего внимания. Вместе с солнцем ушли и все мои чувства кроме необъяснимой пустоты и боли. В груди будто бы дыра, сквозь которую свистит холодный непогожий ветер. Я ощущаю, что должен быть не здесь - как магнитом, меня тянет туда, вдаль, где дорога растворяется в гуще чужих домов, но я не понимаю где именно конечная точка моего неизвестного пути. Глоток за глотком. Ветер резким порывом врывается в мои владения и хлещет по лицу свежим потоком воздуха. Я закрываю глаза и вновь вижу её - мою сдержанную незнакомку. Из всего прошлого дня отчётливо я помню только её лицо... и пленительный, чарующий взгляд. Я пропускаю вдох, вспоминая её глаза, и закашливаюсь в ужасном приступе. Чёрт возьми, вчера я выкурил две пачки за раз, а теперь расплачиваюсь за свой бездумный поступок. Идиот. Едва не проливаю кофе, что очень жаль - такому мерзкому пойлу не место в моём доме. Впрочем, неважно... всё это не важно по сравнению с тем торнадо, что утянул меня в свой бешеный танец со вчерашнего дня. Похоже я укурился так, что ловлю галлюцинации - её силуэт, её изящный вычерченный профиль мерещится мне в тенях квартиры, от чего я вздрагиваю, как припадочный. Бэкграунд моего сознания - её образ в лучах яркого утреннего солнца. Как призрак, она всюду следует за мной, отражается в каждом жесте, а я даже имени её не знаю - полнейшее сумасшествие. Наверное, мне стоит обратиться к врачу... Щелчок! Словно кто-то врубает незримый тумблер у меня в голове. И бросая всё бессмысленное, я наспех одеваюсь. Время возобновляет свой ход, я ощущаю его течение - оно ускользает от меня, будто песок сквозь пальцы. Механизм моего бесцветного мира задействует новые шестерёнки, и я отправляюсь в свой новый неизвестный путь.

[float=right][/float] Провалы в памяти начинают всерьёз меня тревожить. Я только что выходил из подъезда, и вот я в нескольких километрах от дома перед входом в больницу. Неужели за одну ночь изобрели и ввели в эксплуатацию телепорты? Было бы неплохо, но вероятнее всего у меня просто начинает ехать крыша... Бесконечные стрессы и неадекватная фантазия однажды должны были проявить себя и вот, пожалуйста, итог их многолетних стараний. Я поднимаю голову вверх, осматривая всю высоту здания, к которому сами собой меня привели мои же ноги - подобно размаху птичьих крыльев, оно растянуто вширь и почти целиком состоит из стекла, мягко обрамлённого светло-бежевыми фасадными кассетами. С трёх сторон по периметру больницы из двух корпусов тянутся к небесам огромные деревья с густыми кронами - должно быть, вид из окон верхних этажей ни чем не уступает пентхаусным панорамам, что даже немного вызывает зависть. Я поднимаю голову ещё выше и смотрю на небо - к моему удивлению, хмурые тучи бледнеют и понемногу начинают пропускать солнечный свет. Его блики играют на стёклах больничных корпусов и раскрашивают понурые листья в насыщенные зелёные оттенки. И все эти чудеса буквально в одно мгновение происходят на моих глазах - похоже, мне действительно стоит обратиться к доктору, но позже... сейчас я нахожусь здесь совсем по иному поводу. И, как на мой взгляд, совершенно бессмысленному. Не то, чтобы я совсем уж бесчувственная скотина, но по правде говоря, меня не заботит настолько судьба старика, которому днём ранее я пытался помочь, чтобы проведывать его с утра пораньше. Я даже не уверен, что он жив. Буду откровенен, учитывая его возраст и те жуткие симптомы, которые озвучивали врачи, даже не зная медицинского ремесла, невольно засомневаешься в шансах бедолаги. Но немногим временем раньше, стоя на своей кухне до того, как я погрузился в мысли, которые теперь не могу и вспомнить, что-то вынудило меня прийти сюда, чтобы навестить старика. Мысль о необходимости этого путешествия показалась мне настолько важной, словно от этого зависела моя собственная жизнь. И вот я здесь. Стою, как придурок, и не знаю что делать дальше. Всё это кажется мне безумно глупым, и я сворачиваю со своего пути, переходя на другую сторону дороги... чтобы зайти в расположенный напротив магазинчик и купить что-то для старика. Ощущая себя последним придурком на земле, я покупаю немного фруктов и возвращаюсь обратно к дверям больницы. Мне срочно необходим хороший кофе и успокоительное в больших дозах, но нутро подсказывает, что сейчас на это нет времени. На что оно есть - одному Богу известно или скорее Дьяволу, притащившему меня сюда. В голове всё так же неустанно пульсирует мысль, что я должен проведать деда, даже если мне абсолютно плевать на его состояние. Поражаясь самому себе, я захожу внутрь клиники и минут десять минимум трачу на то, чтобы уговорить замученную постоянными вопросами разной сложности и важности медсестру помочь мне найти того самого мужчину, о котором, в общем-то, я не знаю ничего. Из последних сил мне приходится играть роль измученного сердобольным беспокойством паренька, который целую ночь не спал от переживаний за пожилого несчастного деда. Если бы всё именно так и было! Тогда я хотя бы мог гордиться тем, что не утратил последние нотки человечности в мрачной сонате своей души. Собственные мысли, скачущие от одной поразительной темы к другой, ещё более поразительной, шокируют меня с каждой минутой всё больше. Но медсестра отвлекает меня от мрачных раздумий, наконец-то проявляя жалость и называя номер палаты, где предположительно отлёживается всё-таки не ушедший к праотцам старикан. Воодушевлённо и, что самое интересное, искренне благодаря её, я отправляюсь на лифте на третий этаж, где должно произойти что-то для меня важное. Самое занимательное то, что за всё это время мне ни разу не приходит в голову идея о том, что того же маршрута, которого сегодня придерживаюсь я, может придерживаться таинственная незнакомка, лишившая меня сна. Потому моё изумление при виде неё около постели улыбающегося старика с трогательными слезами на глазах полностью неподдельно и честно. Я мнусь в дверях, стоя с сеткой сладких яблок и груш в руках, и хаотично бегаю взглядом от девушки к старику.

[float=left][/float]- Здравствуйте, - в палате воцаряется молчание и две пары глаз неоднозначно смотря на меня, явно ожидая объяснений, - простите, если помешал. Я, наверное, лучше зайду позже, - скомкано тараторю я от изумления и смущения, охватывающих меня в этот миг. Я смотрю на девушку, невольно вспоминая, как холодно и безучастно, даже не попрощавшись, она покинула место происшествия, второпях скрывшись в толпе. Одержимый собственными мыслями о ней, я и подумать не мог, что она так поступила из-за пережитого ужаса и волнения за пострадавшего. Точнее, мне это было совершенно безразлично на фоне моей увлечённости её красотой. И из-за этого осознания теперь меня почему-то гложет совесть, вынуждая опустить взгляд в пол и как можно скорее ретироваться из палаты.
- Нет-нет, постойте, - тепло и добродушно хрипит старик и кашляет в кулак. - Вы, наверное, тот молодой человек, который помог Чейзерин не оставить мою милую Агнесу одинокой вдовой. Верно? - старик смотрит на девушку и ищет в её взгляде одобрение своим домыслам, а я думаю только о том, что даже её имя необыкновенно и прекрасно.
- Извините, господин Майер, что вот так внезапно явился. Я только хотел узнать как Вы себя чувствуете после происшествия, - скромно улыбаясь, после одобрительного жеста приглашения я захожу в палату и, подойдя ближе, кладу на тумбочку свои подношения. - Надеюсь, Вам лучше, - стоя возле постели больного, я протягиваю ему руку и чувствую крепкое рукопожатие, столь не свойственное большинству швейцарцев, превыше всего ценящих комфорт и личное пространство.
- Зови меня просто Льерт, - отвечает мужчина, весьма любезно предлагая мне сесть на свободный стул неподалёку от больничной койки.
- Сэм. Рад знакомству, - едва успеваю сказать я перед тем, как пациент, явно ощущающий свежий вкус к жизни и прилив сил, попирает все традиции своего народа и пускается в яркий, эмоциональный монолог, содержащий сплошные благодарности за небезразличие и обещания молиться Господу за наше с Чейзерин благополучие. К моему счастью, девушка берёт на себя львиную долю заботы об ответных "реверансах", оставляя на мою долю только своевременные улыбки, когда старик отводит от неё свой взор и одаривает вниманием меня. Однако не смотря на всю неловкость ситуации и чрезмерные, на мой взгляд, похвалы моему вкладу в спасение мужчины, через некоторое время ажиотаж чувств сбавляет высокий градус и беседа переходит в более спокойное русло, на удивление даже принося мне удовольствие. Я более не чувствую бешеного напряжения и беспокойства - совсем наоборот, я расслаблен так, словно нахожусь дома в кругу близких и родных мне людей. Льерт даже чем-то напоминает мне деда по отцовской линии - такой же шебутной и весёлый старикан, любовь к жизни у которого ощущается в каждом движении и взгляде. К слову, полная противоположность моего собственного отца, от которого лишней эмоции не выбить даже под страхом страшной смерти. Вместе с тем господин Майер увлекает нас беседой о своей молодости и приключениях, которые не раз приводили его ранее в различные клиники по всевозможным причинам, вероятно, ныне в отместку прибавляющим ему дополнительные хлопоты со здоровьем. Я слушаю его так увлечённо, что на какое-то время даже забываю о присутствии Чейзерин, которую мне так хочется рассмотреть ещё внимательнее и детальнее.

[float=right][/float]Но всё же спустя недолгое время я не удерживаюсь и перекидываюсь с ней умилительными взглядами, когда господин весельчак Льерт, расписав во всех благожелательных красках супругу, вдруг решает поделиться с нами историей их первой встречи и влюблённости. На наше или по крайней мере моё спасение к этому моменту приходит медсестра и вежливо, но очень твёрдо просит нас уйти, чтобы спокойно сделать пациенту все необходимые процедуры. Старик тем временем, не упуская возможности, с дедовской хитростью выманивает у Чейзерин номер телефона, чтобы не терять связь и, если однажды ей понадобится помощь, обязательно ей её оказать, после чего берёт с нас обоих обещание обязательно навестить его снова в ближайшее время.
- Сэм, медсестра меня сейчас насильно введёт в кому, если не сделает мне дурацкие уколы, поэтому с тобой номерами обменяемся в следующий раз! - ставит меня перед фактом Льерт и поднимает руку в героическом кулаке. - Я обязательно буду ждать вас с Чейзерин и в следующий раз угощу фирменным пирогом моей Агнес! Вот увидите, лучше неё яблочный пирог не готовит никто во всём Берне!
- Обязательно, Льерт. Буду с нетерпением ждать! До встречи, - под неодобрительным взглядом медсестры я пожимаю мужчине руку и выхожу из палаты следом за девушкой, которая, как ни странно, в этот раз не скрывается из вида таинственным образом, а дожидается меня в коридоре около палаты. - Интересный человек, - не зная что и сказать после всего, выпаливаю первую пришедшую в голову мысль и неторопливо иду по коридору подле напарницы по спасению хитрых и весёлых Льертов. - Теперь нам не отвертеться! Если мы не придём к нему, он сам нас разыщет, - в шутку замечаю я и вызываю лифт, взволнованно смотря на девушку перед тем, как собраться с силам и сказать то, что вертится у меня на языке добрых пол часа, за которые мы с ней не сказали друг другу ни слова. - Здесь неподалёку есть одно уютное место, где готовят самый вкусный кофе в городе. Может выпьем по чашечке и отпразднуем счастливое спасение Льерта?
Двери лифта распахиваются и шквал людей выходит в коридор, разделяя нас с Чейзерин по разным сторонам толпы. Мы не отрываем друг от друга взгляд во время невольно образовавшейся паузы, не обращая совершенно никакого внимания ни на посетителей, ни на медицинский персонал, будто нарочно не спеша покидающий лифт и щебечущий обо всём на свете в это важное для меня мгновение. Я всеми силами пытаюсь прочитать по её сдержанному выражению лица решение, к которому она склоняется в большей степени, и практически не дышу, пока мы оба не заходим в пустой лифт, скрывающий за своими дверями сведший нас вновь третий этаж стационарного отделения главной городской клиники Берна.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/db/6a/2503/t426333.png[/icon]

Давай не думать ни о чём кроме нашей планеты.
Утонем в унисон вместе с нашим секретом. 

[float=left][/float] Выныриваю. Из тех самых глубоких вод, сковывающих ледяным холодом, утягивающих меня в беспросветный мрак. За все мои бессовестные прегрешения видящиеся мне во снах, как вечное проклятье. Захлопываются двери лифта, и солнце своими самыми нежными касаниями дотрагивается до моего лица. До каждого миллиметра кожи на теле. Воздух над покачивающимся водным полотном оттенка лазури несравнимо тёплый и свежий, наполненный солнечным ароматом счастья. Я купаюсь в золотых лучах: впитываю их, широко распахивая им свои объятья, стараясь слиться с ними, став одним целым. Потоки солнечного света моей души добираются и до кабины лифта, вытесняя из неё всё равнодушие строгости больницы. Стылый свет лампочки в потолке меняется на золотистый, и я вижу, как блестят в нём частички пыли подобно золотому песку в жаркой пустыне. Они окружают девушку мерцающим сиянием, кротко дотрагиваясь до её иллюзорной кожи - эфемерная, как недостижимый мираж, манящий за собой на край света. Мои губы изгибаются в улыбке, выдавая смущение мальчишки, чьё сердце впервые бьётся не в такт своего ритма. Во мне что-то меняется: как расплавленный металл, я перетекаю из одного состояния в другое, через себя пропуская ощущение того, как может быть многообразна форма целостного вещества; какие совершенно разные свойства заключены в едином, казалось бы, абсолютно незыблемом объекте. Мне всегда думалось, что строки высокопарных романов приукрашивают изысканность простых эмоций, вызываемых увлечённостью неким особым человеком. Я боготворю их непостижимую красоту, воодушевляющую меня с юных лет на все возможные подвиги ради прекрасного, и, наверное, всегда буду, но только теперь понимаю, что ни одному писателю не хватит слов во всей вселенной, чтобы отразить хотя бы тусклую тень того, что в ослепляющей влюблённости переживает человеческая душа. Я смотрю на свою спутницу в молчании, в смущении, в окрыляющем восхищении утончённостью её образа и понимаю, что я в неё безудержно влюблён.

[float=right][/float] Влюблённость - она не редко случается со мной. Да и как может быть иначе, если душа художника всем своим естеством жаждет отражать в памяти тончайший изгиб плеча и изящность запястий женского тела? Я постоянно рисую, но только словами своё восхищение красотой, какую привносят в этот блёклый мир хрупкие женщины. Ни одна из них не похожа на другую - все они уникальны, и особенный шарм можно найти в каждой из них: хоть в престарелой даме, чьё позабытое кокетство юности всё ещё мелькает в плавных движениях, когда она осторожно наливает в чашку горячий чай; хоть в склочной, глубоко замужней интриганке, часто выводящей окружающих из себя, но вместе с тем и будоражащей приливом энергии и страсти. Притягательность молодости тем явнее не может обойти меня стороной, когда ко всему своему очарованию стоящая рядом со мной девушка таит в себе утончённую холодность дебютантки, во всём своём величии и прелести демонстрирующей миру свои первые шаги на пути покорения мужских сердец. Словно сошедшая со страниц романов прошлых столетий, Чейзерин воплощает собой в реальности неуловимый образ прелести чистоты в муслиновом платье, от которого у меня перехватывает дух. И я молчу, любуясь линиями её лица, мягко очерчивающими изысканный в своей нежности профиль. Смакую каждое наполненное мерцающе-золотистым светом краткое мгновение поездки в два этажа, которых мне так неистово мало, чтобы насладиться её красотой. Открываются двери лифта, и девушка, ступая в холодный белоснежный свет коридора, шлейфом оставляет за собой сладостный аромат насыщенного миндаля и спелых абрикосов, неумолимо манящий меня в след за ней. И я иду, влекомый своей фантазией, смело взирая в лицо чарующей неизвестности.

[float=left][/float] Возможно, точнее, вероятнее всего, я напрасно позволяю себе увлекаться её дивной миловидностью, но как найти в себе силы поступить иначе? Живое воплощение искусства не часто встретишь в наши времена, когда женщины так усердно воюют с мужчинами за власть, забывая о своём истинном оружии против них. Наверняка у Чейзерин, такой грациозной и неземной, не мало поклонников, бьющихся насмерть за её внимание. Более смелых, более решительных и могущественных, чем моя скромная персона, едва ли владеющая большим, чем заурядным стремлением воспевать её чудесный образ. Я отчётливо понимаю, что найдутся гораздо достойнее меня огранки для такого редкого бриллианта, но я не могу противостоять сам себе в неутолённом желании узнать её лучше. Что она любит? О чем грезит в своих робких мечтах? Что ценит, а что, возможно, ненавидит до огненного блеска, подобного искажённому отражению в гладкой поверхности агата, в пленительных тёмных глазах? Мне так о много хочется её спросить, но я стараюсь сдерживать себя, не озвучивая бесконечный поток моих мыслей в слова. С чего завести разговор? Какой вопрос из миллиона, беспрерывно крутящихся в моей голове пластинкой в граммофоне, задать первым? Я с улыбкой смотрю на неё, выходя из дверей больницы, и мне кажется в её взгляде, что она видит меня насквозь - меня бросает в дрожь от одного только предположения. Это по-настоящему пугает и куда сильнее своры диких зверей, готовых в миг растерзать тебя себе на потеху - осознание, что кто-то может добраться до самых твоих глубин, где на песчаном холодном дне таится много постыдных проступков, скрытых даже от самого тонкого луча света. Но я теплю надежду, что это лишь моё безжалостное воображение, от бессонницы играющее со мной в жестокие игры. Ведь даже если мы встретились в последний раз, я хочу, чтобы она запомнила меня так же, как и я её - в золотом сиянии солнца, с улыбкой нежности на губах. "Но, быть может, это только начало?"

[float=right][/float] Ветрено самую малость в этот день на уютных улицах Берна, но безгранично хорошо в тёплых объятьях выглянувшего из-за хмурых облаков небесного светила. Мы подходим к перекрёстку, где на углу по другую сторону дороги располагается одна из моих любимых кофеен в этом маленьком городке, и я наконец-то вновь завожу разговор со своей тихой спутницей, легонько подталкивая её вперёд касанием к оголённому локтю, когда зелёный человечек на светофоре начинает с ноткой задорности свой торопливый шаг: - Ты ведь не местная, верно? - взглянув в её глаза, отвечающие мне удивлением, я указываю рукой в сторону вывески кафе, до которого не больше трёх минут дороги: - Я понял это по твоему обращению "мистер Майер" к Льерту. Я тоже так делал, когда приехал сюда. Швейцарцы употребляют "господин" или "госпожа" перед фамилией. Они, конечно, не исправляют приезжих - вежливые люди, но мой друг только спустя пол года удосужился сообщить мне эту важную новость, подлый мерзавец, - кратко усмехаюсь, радуясь её улыбке, и осторожно веду девушку за собой в плотном потоке торопящихся людей: - Откуда ты? Кстати, я толком не представился. Самаэль Каррент, можно просто Сэм, передаю заснеженный привет от Аляски, - открывая дверь в кафе, я протягиваю девушке свободную для рукопожатия руку, отчаянно желая ощутить на своей коже тепло её ладони и продолжая по-дурацки ей улыбаться: - Очень рад знакомству, Чейзерин. Любишь латте? В этом месяце они готовят свой фирменный - лавандовый. Мне кажется, он придётся тебе по вкусу, - и переставая мешать немного смущающимся гостям кафе, застопорившимся из-за меня в дверях, мы заходим внутрь, где я сразу улавливаю взглядом свободный столик: - Что скажешь, вроде бы неплохое местечко? Присаживайся, а я сделаю заказ, - на несколько подобных целой вечности минут мы расстаёмся, и я иду к витрине, откуда мне хорошо видно девушку, не смотря на достаточно густо заполненное помещение. Дожидаясь своей очереди, любуюсь тем, как она занимает столик - без ненужной расторопности отодвигает стул, плавно садится поудобнее и поправляет узел на своём откровенном топе, обнажающем загорелую кожу. Во мне начинает просыпаться аппетит, и я отвожу взгляд, чтобы на свой вкус выбрать нам обоим по кусочку торта с именем венгерского дипломата, шоколадной паутинкой скрывающего под собой слои мягкого миндального теста и нежнейшего крема с едва ощутимой ноткой кокоса, которые вскоре торжественно несу к нашему уютному уголку: - Взял на себя смелость выбрать десерт. Надеюсь, тебе понравится. Через несколько минут обещали и кофе принести, - маленькие белые тарелочки заполняют пустоту круга коричневого дерева, а я сажусь напротив Чейзерин, подпирая кулаком заполненную мыслями о ней одной голову в ожидании её мнения о десерте, которое я стараюсь скрасить незатейливой и неспешной беседой: - Если я правильно понял, ты учишься на врача? В какой области? Должно быть что-то серьёзное - вчера ты была очень смелой, хотя повсюду творился хаос. Дантист, наверное, они самые отчаянные доктора - от них все робеют, даже самые суровые мужчины, - стараюсь шутить, но на деле больше любуюсь тем, как она изучает лакомство, рассматривая его, будто дитя новенькую игрушку. Любопытный взгляд и лёгкий взмах руки с маленькой ложечкой в тонких пальцах - как художник, проводящий густо смазанной кистью по чистому полотну, ещё не тронутому великой идей совершенства, она вбирает в металлическую "чашечку" двухцветные слои маленького наслаждения, рисующего тягучие кремовые узоры. "Такая нежная и такая неземная."
[icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/db/6a/2503/t426333.png[/icon]

Делятся линии на твоей ладони
Я любил тебя до и люблю тебя после. 

[float=left][/float] Неизбежность. Сиреневой дымкой рассветного неба она окутывает образ девушки, сидящей напротив меня, словно отражая в своих неброских оттенках тональность её светлого сердца. Я чувствую как мир за пределами нашего столика несётся, словно скоростной поезд, но мы, будто в замедленной съёмке, едва шевелимся, дышим медленно. Ищем нужный такт для нашего унисона в извилистых пируэтах пара, исходящего от чашек с кофе. Боже мой, ведь я не верил в это - никогда не верил, что можно за одно единственное мгновение лишиться власти над собой! Но я повержен... всего одним кратким взором тревожных карих глаз, таящих на своём дне глубины космического пространства. Мне двадцать пять, я родом из маленького городка на Аляске и за четверть века своей жизни исколесил пол Европы, но никогда прежде не испытывал такого щемящего ощущения в груди! Восхищался им, мечтал о подобном, взахлёб читая один за одним романы легендарных прозаиков, так волнительно описывающих великое чувство... Но всё же не верил, что обычный парень, столь далёкий от блистательных подвигов главных героев, когда-либо сможет обрести счастье испытать содрогания души в его волнительных объятьях. Мне двадцать пять, и с каждым прожитым годом, с каждым прошедшим днём моя надежда угасала, как пламя свечи, волнующееся от гнетущих порывов ветра безутешной реальности. Я видел много женщин и малым меньше историй любви, в действительности представляющих собой лишь суррогат возвышенного чувства. Прохладная мята вместо сочной сладости манго. Нет, ошибся, абрикосов с ноткой терпкого миндаля - вот он, вкус моего чувства, едва ощутимыми нотками исходящий от загорелой кожи на тонкой шее. Вкус жизни! Вкус солнечного света, тянущийся от неё ко мне и пронзающий горячим потоком всё моё тело! Боже, как же мне тепло рядом с ней...

[float=right][/float] У нас одинаковые чашки, одинаковый кофе и одинаковый пар возвышается над поверхностью его густой пенки, украшенной рисунком очертаний пальмового листа. Но мы по-разному вкушаем сладость напитка, лавандовым флёром касающегося кончика носа. Мои глотки жадные, порывистые, ненасытные, а она пьёт с осторожностью, никуда не спеша, наслаждаясь каждым мгновением. Я не встречал подобных ей женщин, не видел даже блёклой тени её грациозного образа... Она красива, изящна, женственна, но смиренна, словно юная девочка. В её возрасте все девушки похожи на вальяжных кошек - диких хищниц, до поры - до времени скрывающих свои острые коготки. А она - котёнок. Маленький, немного робкий, с наивной нежностью изучающий любопытный огромный мир. Ещё не понимающий всю свою силу и храбрость, на которую способен... Как прекрасна она была в то мгновение, когда такая лёгкая, хрупкая не позволяла страху взять над собой верх и старалась сберечь трепещущую на грани жизнь Льерта! Если бы только она видела ту мощь в своём взгляде, которая поразила меня, будто молния! Опасная в своём могуществе и чарующая в сверкающей красоте! Сейчас Чейзерин смотрит на меня иначе - её взор скромен, даже смущён, и она часто прячет его на поверхности кофе или кусочка торта, украшенного шоколадной паутинкой. А я не могу даже на мгновение отвести от неё глаза - всё любуюсь ей, как диковинной куколкой, пытаясь запомнить каждый миллиметр её эфемерного тела. И как только этот тончайший сосуд удерживает пылающий свет, томящий в её груди? Сколько должно быть непоколебимой воли у её сердца, чтобы только на дне бездонных зрачков отражать блеск сияющих звёзд? Да, она действительно неземная...

[float=left][/float] Чейзерин... Её имя подобно патоке ласкает мои губы и мягкий язык, лёгким касанием к нёбу издающий слабо-шипящие согласные в этом божественном заклинании. Прекрасная Чейзерин. Лукавая. Играючи цепляющая моё сердце двусмысленными словами, вызывающими у меня секундную остановку сердца, ведь если больше - я погибну прямо здесь, утону с головой в бездонности её пленительного взора. Мне хватает сил лишь скосить в бок губы в полуулыбке и отвести взгляд, глубоко вдыхая тень её женского колдовства. А она, как ни в чём не бывало, раззадорившись от своей игры, отвечает на мой вопрос, кружа тонкими пальчиками вокруг десерта. Осторожно подбирается к нему и, будто котёнок, мягкой лапкой поддевающий занимательный клубок, пробует воздушное наслаждение, прикрывая от удовольствия глаза. Щурится и съёживает свой крошечный носик, словно ловя солнечный лучик, просочившийся из окна.
- У меня не было иного выбора кроме как предложить самое лучшее, - на одном дыхании выпаливаю я и касаюсь пальцем тонкой ручки белоснежного сосуда, хранящего подслащённый лавандовым очарованием терпкий кофе, малость вертя керамическое изящество из стороны в сторону на блюдце. Я молчу весь путь от зачерпывания ложкой десерта до полупрозрачной дымки над приземлившимися на наш столик чашками, чьи тёплые выдохи растворяются в мерцающем воздухе над ними. Слушаю беззаботные, простые слова рассказа девушки о себе - так удивительно ощущать отсутствие стеснения с её стороны в наше первое знакомство. Чейзерин не хитрит - не ищет витиеватых фраз, не подбирает изящных выражений, стараясь казаться особенной. Так откровенна и так доверительна. В её компании я будто рядом с лучшим другом, с которым нет необходимости играть какую-то изощрённую роль:- Мой приезд в Берн - чистая случайность и всецелая заслуга моего друга Вилле, - ухмылка касается моих губ по окончании фразы, сменяясь возникающим в голове воспоминанием нашей с ним первой встречи. - Как я уже говорил, я родом с Аляски, из маленького города Фэрбанкс, где становится ужасно скучно, если проживёшь там большую часть жизни. Город, конечно, очень красивый, особенно зимой, когда всё вокруг белое, как в сказке, но с годами это ужасно приедается! Сидеть за партой мне никогда не хватало терпения, поэтому эту тягостную ношу за нас двоих взвалила на себя моя кузина, быстренько уехав оттуда в Финикс, а я поскорее рванул колесить по миру, пока она не передумала - с неё станется, знаешь ли. За несколько лет я перебрал много мест пока искал своё, а во Франции этой зимой встретился с Вилле - мы сдружились и он предложил осесть у него на родине, пообещав незабываемые впечатления от города! Не солгал, - заглядывая в глаза девушки, которая и стала залогом выполнения моим другом уверенного обещания, я пожимаю плечами, совершенно не представляя, что ещё интересного могу добавить о себе. - Мне действительно пришёлся по вкусу Берн. Он тёплый, как горячий чай с чабрецом. Уютный. Потому я и задержался здесь, потихоньку устроился - нашёл работу в строительной компании и вот наслаждаюсь, так сказать, простой и тихой жизнью.

[float=right][/float] Хотя порой в ней случаются невообразимые чудеса... Эти слова, конечно же, я не добавляю, но, смотря на девушку, смакующую кофе, понимаю всю правдивость смелых мыслей, искрой вспыхивающих в моей голове. Тушуюсь. Боюсь её спугнуть, не веря собственному счастью, и скрываю своё волнение за глотком ароматного напитка, терпкой сладостью обжигающего язык. Боже мой, каково же моё удивление, когда она, такая хрупкая и нежная, всего через несколько мгновений оказывается смелее меня во сто крат и облекает мои мысли в слова, так естественно вплетая их в свой ответ! Я замираю с чашкой в руках и во все глаза смотрю на неё, поражённый той точностью, с которой она угадывает ход затуманенных лейтмотивов моего разума: - Это и вправду чудо... Мы не встретились в родной стране, но нашли друг друга в центре Европы. И как только ты собираешься удивлять нас в следующую встречу? Не представляю.., - бесхитростно шучу, в самом деле не воображая что может быть поразительней той прихоти проведения, которая свела нас в этом прекрасном городе. Но теперь всё отдано на нашу волю, и, повинуясь требовательному порыву души, я беру маленькую, нежную руку Чейзерин в свою, ласково сжимая горячими пальцами бархатную кисть, укромно скрывающуюся в моей ладони. Робкую, тёплую, как кроткий утренний бриз, приветствующий гостя одинокого берега вкрадчивыми объятьями. Я теряюсь во времени, смешиваясь с воздухом и глубокой линией судьбы на её ладони: - Но обещаю, что буду с нетерпением ждать.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/db/6a/2503/t426333.png[/icon]